| |
|
|
|
История
Куртамышского района
Установление Советской
власти в Куртамышскомуезде в 1917 - 1918 годах
Затянувшаяся 1-я мировая война привела к закрытию
многих торговых лавок в с.Куртамыш, т.к. промышленность в стране
перестала производить многие товары для населения. Вследствие этого в
селе поднялись цены, возникла спекуляция, к тому же письма солдат с
фронтов, приезд раненых, вести об убитых, - всё это явилось поводом к
недовольству населения и способствовало расколу общества в Куртамышской
волости. Но мысли о насильственном свержении царской власти у
большинства куртамышан не возникало.
Поэтому основная масса населения с.Куртамыш с
тревогой и удивлением восприняли весть о февральских событиях 1917 года
в Петрограде и Москве, и, как следствие, отречение от престола царя
Николая II. Отсутствие пролетариата, как движущей силы этой революции, а
значит и каких-либо революционных кружков в с.Куртамыш, не подготовили
жителей волости к резкой перемене власти.
С введением в 1912 году в Оренбургской губернии
Земства, предусматри-
вающего всесословное управление в сельской местности
/крестьяне, врачи, торговцы, хуторяне и т.д./, крестьяне были лишены
прав сословного формирования органов местного самоуправления /выбор
старшин, старост/, коим правом они пользовались последние 130 лет.
Сокращающееся представительство крестьян в выборных органах власти
значительно уменьшало их влияние на исполнительные органы сельских и
волостных администраций. Новое, пришедшее к власти Временное
правительство, своей Декларацией от 8 июля 1917 года подтвердило
«земское» стремление к гражданскому равенству в виде уничтожения
сословий и упразднение гражданских чинов. Исходя из этого, крестьяне
считали, что Земство и Временное правительство отдаляет их вековую мечту
об увеличении и справедливом распределении земельных наделов. Поэтому
куртамышское население, подавляющее большинство которых составляли
крестьяне, с интересом и доверием отнеслась к новой форме управления
деревней - крестьянские Советы, структурным подразделением которого
являлись Земельные комитеты.
В промежутке времени между февральскими и
октябрьскими событиями в Петрограде, в Куртамышской волости, благодаря
объявленным свободам, стали возникать немногочисленные ячейки различных
партий: меньшевики - с Менандером, Мейером, Турлаковым; народные
социалисты - с Безносовым; «Народная воля» /кадеты/ - с Углицких И.Е.,
Усцеленовым Л.А., Завьяловым, Петуховым; «Земцы» - с Владимировым,
Ждановым. Были и сочувствовавшие партии большевиков: Позёмин, Ермаков,
Красиков, Хамченко, Бабушкин, Жильцов, Берёзкин, Шевелёв из с.Закоулово,
Шелкунов из с.Каминка, Волков из с.Нижнее, Андросенко из с.Костылёво. Но
простой народ Куртамышской волости об этих партиях практически ничего не
знал.
Реальными проводниками Советской власти в сельской
местности, стала партия «социалистов-революционеров» /Эсеры/, поскольку
только их идея «крестьянского социализма» была наиболее близка и понятна
крестьянам Зауралья. Крестьянской общине в их программе отводилось
центральное место в решении земельного вопроса /распоряжение землёй и
распределение её на уравнительных началах/. Тот факт, что в выборы в
Учредительное собрание Государственной думы, прошедшие 12 ноября 1917
года, за эсеров в Курганском уезде проголосовало 75% населения, говорит
о недоверии программе большевиков о «Национализации земли» с последующей
её общественной обработкой. Лидерами партии эсеров в Куртамыше были
П.Суриков и Яковлев.
В Челябинске, как уездном городе, 12 апреля 1917
года был создан «комитет общественного спасения» из представителей
общественных партий и различных организаций, который контролировал
положение в уезде и следил за правильность выборов в крестьянские
волостные и сельские Советы через волостные «комитеты общественной
безопасности».
В Куртамыше в апреле 1917 г. Грабовским Иосифом
Игнатьевичем была организована милиция, работающая на добровольной
основе числом около 20 человек (Туленков В.В., Красиков, Тетенёв и др.).
Милиция охраняла казначейство, телеграф, патрулировала по двое по
улицам. Милиция представляла собой крестьянскую дружину и носила
название «красная гвардия». Дружина была на полуказарменном положении, с
хранением оружия в казарме. В последующем дружинникам была установлена
зарплата по 200 руб. в месяц. Желающих работать в дружине добавилось; в
их числе Горшков П.М., Позёмин М.П., Рыжов Н.П., Рыжов К.П., Рыжов А.П.,
Королёв П.П., Еловский А.Г., Сафронов П.А., Мартынов А., Попов И. До
падения советской власти в Куртамыше, командирами дружины были
Нехорошков, а затем Рыжов Н.П.
Осенью 1917 года, от каждых 150 крестьян
Куртамышской волости, был направлен один выборный. Собрание выборных,
состоявшееся в Куртамыше, избрало крестьянский Совет, который на своём
первом заседании избрал исполком во главе с Фатеевым П.М., жителя
дер.Никольской и его заместителя Жильцова Д.Я. Председателем
Куртамышского сельского Совета был выбран Степанов В.А.
Наряду с новой формой власти в Челябинском уезде
повсеместно ещё существовали земские волостные управы, авторитет которых
в глазах зауральского крестьянства резко падал, поскольку Временное
петроградское правительство затягивало до созыва Учредительного собрания
декларируемое ранее своё желание передела земли в пользу крестьян и о
выходе России из 1-й мировой войны.
В период Октябрьского переворота в Петрограде
Ленин правильно оценил ситуацию в стране, вступив в коалицию с левыми
эсерами, зная как отрицательно крестьяне относятся к программе
большевиков о национализации земли. Вышедший «Декрет о Земле» включал
эсеровский проект социализации земли «чёрного передела», что отвечало
интересам большинства крестьян страны. Большевики призывали крестьян к
немедленному решению земельного вопроса и смене власти.
Наряду с Советами и Земской управой 11 января 1918
года в Куртамыше начал действовать выборный орган оперативной власти -
военно-революционный комитет. Председателем его был избран Позёмин И.А.
из дер.Галкино, а членом - Берёзкин В.А.
К началу марта 1918 года создание Советов всех
уровней на территории Челябинского уезда завершилось. В Куртамыше 5
марта на общем собрании исполкома волостного Совета было вынесено
постановление «…в виду того, что работа народных волостных управ
выражается только в бумажных переписках, Куртамышскую народную волостную
управу упразднить и гласных распустить, возложить всё ведение дел на
местный комитет Совета крестьянских, военных и рабочих депутатов».
Фактически в этот день произошла бескровная смена власти и победа первых
Советов в Куртамышской волости. Хотя Советы волости и стали называться
«крестьянских, военных и рабочих депутатов», они были исключительно
крестьянскими и беспартийными с небольшим процентом людей революционных
взглядов.
Представители старой власти такие, как земский
начальник Кузнецов, судебный следователь Перзекке, адвокат Малиновский,
нотариус Кульчитский, пристав Паламарчук, урядник Маслов, жандармский
ротмистр Лазарев со своих постов ушли.
Исполняющим обязанности судьи был выбран бывший
офицер Е.К.Малков.
Прежняя система государственных доходов рухнула.
Местная казна вскоре оказалась пуста. Работники школ, библиотеки,
Народного дома, милиции, больницы, пожарной охраны, ямщины и состав всех
Советов не получали зарплаты, нужно было немедленно находить источники
местных доходов. 15 февраля 1918 года на совместном заседании исполкомов
было решено ввести контрибуции на 42-х торговцев и промышленников на
сумму в 200 тыс.руб. Но изъятия этой контрибуции было связано с большими
трудностями, т.к. желающих добровольно вносить деньги на содержание
новой администрации не нашлось. Пришлось подключать местную «красную
гвардию».
Проводя в жизнь Декрет 2-го всероссийского съезда
Советов, об изъятии земли у крупных землевладельцев, была создана
уездная комиссия из представителей волостей. От Куртамышской волости в
неё входил И.И.Черноскулов. Этим земельным комитетом было изъято у
крупных землевладельцев более 32 тыс.дес. земли.
С утверждением в волости Советской власти началась
повсеместная экспроприация. В феврале 1918 года был конфискован завод у
Фафина, 5 марта -кинематограф с динамо-машиной у гражданки Степановой
А.А. 26 марта конфискованы хозяйства Войнова, Гомзякова,
Поклевского-Козелла. 27 марта взяты на учёт паровые мельницы Широниной и
Владимирцева, хлеб, кирпич и мануфактуру во всех магазинах села. С 1
апреля все доходы куртамышской торговой площади стали поступать в
распоряжение волостного Совета. 15 апреля была конфискована контора
адвоката А.Э.Кульчитского. В последний месяц, перед падением в Куртамыше
Советской власти, члены исполкома волостного Совета строили проекты и
пытались изыскать средства для прокладки железнодорожной ветки Шадринск
- Мишкино - Куртамыш - Звериноголовское.
К лету 1918 года поляризация
политических сил внутри страны усилилась, всё отчётливее стали
проявляться признаки скорой гражданской войны.
Куртамышский уезд в
годы Гражданской войны
После подписания ленинским правительством Брестского
мирного договора с Германией, воевавшие на стороне России за свободу
своей родины чешские и словацкие легионеры, были вынуждены искать новых
союзников для восстановления своего государства - Чехословакия. Для
этого руководство чехословацкого корпуса по договорённости с Советом
Народных Комиссаров использовало Сибирскую железнодорожную магистраль
для транспортировки их через Сибирь до Владивостока. От туда, на
кораблях союзников, они намеревались прибыть во Францию для продолжения
войны с Германией на Западном фронте.
Воинские эшелоны, с эвакуирующимся чехословацким
корпусом, насчитывающим около 50 тыс. военнослужащих, растянулись по
всей железнодорожной магистрали. Первые 2 полка благополучно добрались
до Владивостока. Но ленинское правительство, нарушив условия договора,
потребовало от руководства чехословацкого корпуса разоружиться, а
легионерам переформироваться в трудовые батальоны и остаться в России. В
последствии газета «Курганская свободная мысль» от 15 июня 1918 г.
обнародовала ожидаемую участь, готовившуюся большевиками эвакуированным
чехословакам. «Каждый
чехословак, у которого найдено оружие на железной дороге, должен быть
расстрелян на месте. Каждый эшелон, в котором окажется хотя бы один
вооружённый, должен быть расформирован, а пассажиры выброшены из вагонов
и заключены в лагерь военнопленных. Ни один вагон с чехословаками не
должен продвинуться на восток…».
Руководителям органов Советской власти на
железнодорожных станциях были даны из Петрограда указания чинить
препятствия в продвижении корпуса. Большевики разбирали рельсы на
железнодорожных путях, не продавали и не отпускали продукты питания
эвакуирующимся чехословацким войскам. В ответ на это руководство
чехословацким корпусом приняло решение о вооружённом захвате Сибирской
железнодорожной магистрали для продолжения эвакуации.
26 мая чехами был захвачен Челябинск. Опираясь на
местные антибольшевистские силы, они повели наступление в северном
направлении на Екатеринбург, в западном - на Златоуст, в восточном - на
Курган и Омск. 2 июня была захвачена станция Шумиха. В этот же день
трёхтысячный отряд чехословаков, размещавшихся в 6 военизированных
эшелонах на станции Курган, в ходе непродолжительного боя сверг
Советскую власть в Кургане. К середине июня чехи с боями захватили всю
Сибирскую железную дорогу.
В Куртамыше о том, что в Челябинске и Кургане
Советская власть свергнута, первыми узнали торговцы. В начале июня возле
волостного Совета собралась большая толпа народа. Собравшиеся кричали: «В
Кургане, Шумихе Советской власти крышка!»
Требовали проведения собрания. Руководство волисполкома было вынуждено
открыть собрание, на котором для уточнения ситуации в Курган и Шумиху
были выбраны и отправлены по три уполномоченных представителей. В Курган
выбрали торговца Созыкина Д.Д., Черноскулова М. с Галкинской горы и ещё
одного, просоветски настроенного митингующего. В Шумиху - страхового
агента, прапорщика царской армии, меньшевика Менандера, члена
волисполкома Фролова и рабочего железнодорожного депо из Шумихи,
прибывшего в Куртамыш за военной подмогой.
Сразу после окончания собрания почтальон принёс
телеграмму из Челябинска, в которой говорилось: «Всем
волостным совдепам. Власть Советов низвергнута. Всю полноту власти
принимаю на себя. Начальник гарнизона полковник Сорочинский».
Председатель волисполкома, Фатеев, телеграмму не обнародовал, решил
первоначально провести совещание с работниками сельских Советов по
вопросу, что делать в сложившейся ситуации.
Вызвали командира крестьянской дружины Рыжова, от
которого узнали, что дружина не боеспособна, т.к. на 25 винтовок
приходится по 2 обоймы патронов.
На другой день, на совещании,
было решено боя от чехов не принимать, а с началом преследования
работников совдепов, скрываться, кто, где может.
От автора.
Не имея сил, достаточных для защиты, Советская власть в
Куртамыше временно проиграла. Уроки этого поражения в полной мере будут
учтены позднее, - в начале 20-х годов.
В Кургане уполномоченные, при выяснении ситуации, были
арестованы, но к вечеру, благодаря родственнику Созыкина, отпущены
обратно в Куртамыш.
В Шумихе, прейдя на железнодорожный вокзал,
шумихинский рабочий, поняв, что от жителей Куртамыша помощи ждать
бесполезно, сразу скрылся, а Менандер, пока Фролов выяснял, что в
Шумихе уже находится 30 чехов с 2 офицерами, ушёл в вагон к этим
офицерам. Затем Менандер сказал Фролову, чтобы он возвращался в Куртамыш
через Птичье, Пепелино, а сам втайне от него с 12 вооружёнными чехами,
под командованием унтера, на четырёх подводах, поехал в Куртамыш более
коротким путём - через Коровье, Долговку.
К вечеру следующего дня чехи были уже в Куртамыше,
где сразу же проехали в штаб крестьянской дружины. Обезоружив трёх
караульных, Менандер с 2 чехами и одним разоружённым дружинником пошли
на квартиру к командиру Рыжову. Привели его в штаб, где он передал
остальное оружие и патроны, за что его оставили на свободе. Этой же
ночью в Куртамыше, в помощь подъехавшим чехам, начал организовываться
добровольнический отряд. В состав отряда вошли: Мейер К.(начальник
штаба), Завьялов В.Н., Абрамов Н., Соколов, Туленков Н.В., Петухов Г.Я.,
Талызин Н.А., Брагин, Турлаков В.И., Кондаков, Берёзкин Ф.Н., Сорвин,
Югов Г. из Каминки, Зубов из Нижнего, Тестов А. из Закомалдино, Кукушкин
Г.Ф. из Станового, всего около 30 человек. Начальником отряда определили
Менандера. Вооружение отряда составили винтовки, отнятые у дружинников,
а некоторым «красногвардейцам» и винтовки передавать не пришлось, т.к.
они сами перешли служить в добровольнический отряд Менандера.
Председатели и члены волостного и сельских
исполкомов заранее скрылись в окрестных лесах, арестовать удалось только
Берёзкина В.А., Гридина М.Н., Жильцова Д.Я., которых под конвоем
отправили в Челябинск.
23 июня 1918 года на совещании «Сибирской областной
думы» в г.Омске было создано «Временное Сибирское правительство» под
председательством П.В.Вологодского. Захватив власть в Зауралье,
Сибирское правительство приступило к восстановлению дореволюционных
органов местного самоуправления - волостных земств, народных управ, а в
деревнях - старост. В Куртамыше старостой сельуправы вначале был выбран
А.И Ковалёв, а в феврале 1919 года - П.Ф.Кокарев. Председателем
волостной управы - эсер П.Суриков, но его в январе 1919 года сменил
крестьянин Смирнов.
Вместо исполкома волостного Совета крестьянских,
военных и рабочих депутатов был организован волостной временный
коалиционный комитет, а в скоре была восстановлена и волостная милиция
во главе с Егоровым.
В сентябре 1918 года куртамышский
добровольнический отряд Менандера перешёл в распоряжение 6-й бригады,
формировавшейся в Челябинске для отправки на фронт для борьбы с
большевистским правительством. Перед отъездом Менандер решил
окончательно очистить Куртамыш от «советской заразы». Были арестованы
многие возвратившиеся из бегов бывшие советские работники волостных и
сельских исполкомов. Продержав их около месяца в тюрьме, некоторых,
перед тем, как отпустить, выпороли плетьми и шомполами, а 9 человек, в
том числе Ермакова А.С. и Галкина И.А., членов куртамышского
сельисполкома, Степанова В.А., первого председателя куртамышского
сельисполкома, Худоносова И.Я. - его приемника на этом посту, отправили
под конвоем в Челябинский следственный изолятор. Там, убедившись, что
большевиками они никогда не были, почти всех через две недели отпустили
домой, а оставшихся зачислили в 11 пехотный запасной полк той же 6-й
бригады.
6 июля 1918 года Временное Сибирское правительство
в Омске издало декрет «О государственной самостоятельности Сибири и о
денационализации частновладельческих земель». Проведение в жизнь этого
декрета было возложено на земские управы. Но крестьяне не торопились
возвращать полученную от Советской власти землю. Более того, не
воспринимая Сибирское правительство как власть, они отказывались платить
ему налоги. Омское же правительство, считая себя приемником царского,
требовало не только выплаты текущих налогов, но и уплаты недоимок за
1917 и 1918 годы. 7 сентября 1918 года участковым начальникам милиции
было предписано «немедленно принять меры к
оказанию содейства волостным земским управам по взысканию с населения
податных сборов». Недоимки приказано было
взыскивать «мерами милиции через опись и
продажу имущества. Неповинующихся и агитирующих против платежа податей
арестовывать». Начались принудительные
реквизиции хлеба и скота. Однако угрозы местных властей на крестьян
действовали слабо. Вот как описывает в докладной записке состояние дел в
деревнях от 29 августа 1918 года один из исполняющих обязанностей
товарища министра, министру внутренних дел Сибирского правительства:
«Из пшеницы гонят водку и пьют почти все:
взрослые и дети. Деревня утопает в самогоне, усиливаются преступления,
дебош, хулиганство. Никаких мер к прекращению не принимается. Волостная
и сельская общественная администрация остаётся до сих пор распущенной,
неисполнительной и чувствует себя безнаказанно…».
Одной из мер по
наведению в Сибири порядка Административный Совет Временного Сибирского
правительства видел в восстановлении смертной казни. 14 сентября 1918
года вышло постановление о применении этой меры за военную или
государственную измену, за побег к неприятелю, восстание или
подстрекательство к нему.
18 ноября 1918 года Чрезвычайное собрание Совета
Министров Сибирского правительства избрало Военного и Морского министра
адмирала А.В.Колчака «Верховным правителем Всей России и её вооружённых
сил», дав ему диктаторскую власть.
Для того чтобы успешно воевать с большевистским
Центром, омское правительство Колчака было вынуждено постоянно пополнять
регулярную армию. В Кургане был сформирован 15 Курганский полк, в
Шадринске - 7 Шадринский. В Куртамышской волости предполагалось
мобилизовать 883 мужчин в возрасте до 43 лет. Но большинство крестьян не
видело смысла в этой войне и не желали брать в руки оружие и всячески
уклонялись от мобилизации, тем самым её срывали. В связи с этим, 15 июня
1919 года, начальник военно-административного управления района
колчаковской западной армии в своём приказе писал: «За
каждого не явившегося призвать двух солдат старшего /не
мобилизационного/ срока службы из тех же населённых пунктов и, кроме
того, налагать штраф на те же населённые пункты по 1000 руб. за каждого,
не явившегося или самовольно отлучившегося /бежавшего/. Всех
обнаруженных дезертиров и уклонившихся от призыва немедленно задержать,
арестовать и при именных списках, под охраной препроводить через милицию
в распоряжение воинских начальников.» После
этого, лица призывного возраста начали скрываться по окрестным лесам.
Так, например, жители деревни Плоская, два брата
Клевакиных, скрывались в окрестном лесу, получая пищу через третьего
брата, Ивана. Жители деревни Ярки П.П.Большаков, Ф.Г.Кучин, Г.Журавлёв,
Н.Е.Шемякин и другие скрывались близ своей деревни. В закомалдинских
лесах скрывалось около 80 человек, в их числе супруги Шушарины,
Лушников, Кузнецов и другие; близ деревни Коновалово - несколько человек
во главе с Н.Е.Обласовым. В таволжанских лесах скрывался председатель
волостного Совета П.М.Фатеев и его помощник И.А.Позёмин. В нижнёвских
балках укрывалась группа крестьян во главе с Д.Волковым.
Весной 1919 года в помощь местным властям по сбору
налогов. Мобилизации в колчаковскую армию и по изъятию у населения
боевого оружия в Челябинский уезд был направлен отряд из корпуса
В.О.Каппеля. Руководству отряда были даны указания действовать в
деревнях «по законам военного времени». Уклонявшихся от уплаты налогов
крестьян пороли. Пойманных дезертиров, большевиков, подстрекателей,
агитаторов и не сдавших оружие расстреливали. Так в станице
Звериноголовская 24.04.19г. были расстреляны 25 человек, в станице
Усть-Уйской - 20 человек. На рассвете 5 апреля 1919 года каппелевцы
вывели из Куртамыша по юргамышскому тракту 7 человек и расстреляли.
Среди расстрелянных были бывший командир куртамышской крестьянской
дружины Н.П.Рыжов, а также, парикмахер, инвалид 1 мировой войны, В.Н.
Овчинников, который в своей парикмахерской в присутствии офицера
карательного отряда сказал, что не стал бы печь хлеб у себя дома для
солдат белой армии. И ещё 5 военнообязанных из других волостей,
избегавших колчаковской мобилизации.
Весной 1919 года на Восточном фронте красными было
накоплено достаточно сил, и в конце апреля красная армия начала
наступление. 14 июля ими был занят Екатеринбург, а 24 июля - Челябинск.
Далее войска 3 и 5 армий начали наступление на Курган. Группировка
белых, находившихся в районе Куртамыша, получив сообщение о наступлении
войск красной армии на Курган, что бы ни попасть в окружение, приступила
к поспешной эвакуации за реку Тобол.
Часть куртамышан, опасавшихся за свою жизнь и
жизнь своих родственников, захватив самое ценное, уехали с отступающими
частями белой армии. Среди них: Углицких И.Е., Петухов Г.Я., Широнина
Е.А., Усцелемов А.А., Леванов П.Я., КульчитскийА.Э., священник Илья
Елеонский и др. Уехали почти все почтовые служащие, часть куртамышских
бойскаутов, со своими вожаками В.Степановым и Ф.Ядрышевым.
6 августа штабом 30 дивизии 3 армии был издан
приказ №1228. В приказе по 269 полку ставилась задача: к вечеру 9
августа занять позицию «станица Озёрная - с.Долговка». Эту задачу полк
выполнил. В это время 26 стрелковая дивизия красных под командованием
Г.Х.Эйхе осуществляла преследование белых на звериноголовском
направлении.
14 августа в с.Куртамыш вступили части 232 и 233
стрелковых полков красной армии. Часть жителей, ждущих от Советской
власти перемен к лучшему, встречали воинов с красными флагами, хлебом и
солью. В с.Куртамыш состоялся митинг, на котором выступил комиссар полка
С.И.Краснослободцев.
15 августа армии обоих противников вошли в тесное
боевое соприкосновение на линии реки Тобол. В рядах 5 красной армии было
22 тыс. штыков, 2 тыс. сабель при 84 орудиях. Противник подтянул против
неё свою 3 армию в количестве 20150 штыков, 8610 сабель при 60 орудиях.
26 дивизия красных с рассветом 20 августа
форсировала Тобол в трёх местах: 2-я бригада в районе Усть-Уйска, 1-я
бригада в районе ст.Озёрная, 3-я бригада - у дер.Редуть; и продолжила
наступление. Силы красных по своему внутреннему состоянию и по
количеству не позволяли рассчитывать на длительный успех наступления. Но
всё же 5 армия с помощью 3 армии к 1 сентября с боями вышла в район
г.Петропавловска. Здесь в течение двух дней шли непрерывные бои.
Решающую роль на стороне белых сыграл конный корпус сибирских казаков, в
количестве 7 тыс. сабель, который вначале остановил наступление красных
на правом фланге, а затем заставил их отступить вновь за реку Тобол. Но
успех белых был временным, потому что 5 армия красных выполнила свой
отход в полном порядке.
Началась новая подготовка к наступлению. Силы 5
армии, благодаря мобилизации и перегруппировке, возросли до 37 тыс.
штыков и сабель при 135 орудиях, в то же время силы белых не превышали
31 тыс. штыков и сабель при 145 орудиях.
14 ноября 1919 года войска 5 армии под
командованием Тухачевского, начали второе форсирование реки Тобол.
Проходили упорные бои, что подтверждает наличие братских могил
красноармейцев у сёл Закоулово и Каминское. Но всё же численный перевес
сыграл решающую роль - колчаковцы начали отступать в глубь Сибири.
Восстановление Советской
власти в Куртамышском уезде 1919 - 1920 годах
Шёл август 1919 года. Войска 3 и 5 красных армий
вытесняли колчаковские части за реку Тобол. На освобождённых территориях
инструкторы политотделов красной армии совместно с куртамышскими
активистами, начали восстанавливать Советскую власть.
18 августа политработники 26
стрелковой дивизии 3 Сибирской бригады, Алексенко и Марошкин, открыли
общее собрание граждан Куртамышской волости. На повестке дня стояли
вопросы:
1. Обстановка на фронтах Гражданской
войны.
2. Что такое Советская власть?
3. Отделение церкви от государства и школы.
4. Сдача куртамышанами всего оружия.
5. Выборы волостного
революционного комитета.
После бурного обсуждения 5 вопроса, куртамышский
ревком был избран в составе председателя Позёмина И.А., товарища
председателя Зуева Н.И. и членов Мичкина Н.Н., Бабушкина И.Ф.,
Худоносова И.Ф.. Через месяц был образован районный ревком,
председателем которого был избран Д.А. Волков, секретарём С.И.Андросенко.
Все попытки царского, а потом и Временного
правительства, реформировать органы местного самоуправления, а именно
введение с 9 мая 1912 года земства в Оренбургской губернии, рухнули в
период революционных потрясений, т.к. земство не было ориентировано на
конкретные политические силы общества, было эффективным только в
«спокойные» годы и в период Гражданской войны не выдержало конкуренции с
ревкомами.
Ревком задумывался как временный, чрезвычайный
орган Советской власти, призванный осуществлять диктатуру беднейших
слоёв населения. Ревком должен был оказывать содействие войскам,
охранять революционный порядок, руководить всей работой по
восстановлению Советской власти. Он действовал по-военному, в порядке
приказа.
В первую очередь были составлены списки куртамышан,
активных участников преследования советских работников во время
нахождения Куртамышского уезда под властью Колчака, и переданы в Особый
отдел 26 дивизии. Арестовали 7 человек: купца Попова Алексея
Аверьяновича, Ермакова Фёдора, бежавшего с белыми, но вернувшегося
Созыкина Дмитрия Даниловича, купца Шахрина Николая Ивановича, сельского
старосту Кокарева Петра Филипповича, волостного старшину Смирнова;
которых вскоре всех возле с.Кипель расстреляли. Руководителей
куртамышского добровольнического отряда Менандера и Мейера обнаружили в
Омске и в Свердловске, где арестовали и предали суду. 13 сентября 1919
года, как «пособник белогвардейцев», был расстрелян Каминский волостной
старшина Шишминцев Иван Яковлевич.
Установление революционного порядка в Куртамыше
проходил с большими трудностями, которые усугублялись хозяйственной
разрухой. Волостной ревком заставил торговцев открыть мясные и мучные
лавки, установил твёрдые цены на хлеб и другие продукты питания, взял на
строгий учёт все излишки хлеба в волости, повёл борьбу со спекуляцией.
Ревком своими решениями конфисковал мельницы, земли у богатых крестьян,
занялся принудительной мобилизацией граждан на погрузку и подвозку
зерна, строительство и другие работы. Для этих целей был создан «Уездкомтруддезертир»,
члены которого устраивали облавы, разыскивали, задерживали и наказывали
не желающих работать на новую власть. Согласно постановлению Совнаркома
от 4 мая 1920 года этот орган имел право привлекать «комдезертиров» к
работе в принудительном порядке с заключением в концентрационный лагерь.
Большая часть казаков Оренбургской губернии /около
45 тыс. человек/ воевали на стороне белых. Оставшиеся верными атаману
Оренбургского казачьего войска А.И.Дутову, ушли с ним дальше в Сибирь. В
южных волостях Куртамышского уезда возникла реальная угроза потери
неубранного урожая 1919 года. Всем волостным и станичным ревкомам от 5
сентября 1919 года предписывалось: «…немедленно
организовать отряды для уборки полей. В отряд входят в порядке
мобилизации перебежчики и пленные из армии Колчака, находящиеся в
пределах волостей, а также все лица безработные. Лица, не исполняющие
настоящие предписания, подлежат суду ревтрибунала".
Инструктором - организатором 26-ой дивизии, Батуриным,
было подготовлено общеволостное собрание граждан с повесткой дня
«Международное и внутреннее положение в России и организация в Куртамыше
большевистской ячейки». Доклад сделал Галкин И.А., после чего объявили
желающим остаться и записаться в РКП/б/. Записалось чуть больше 20-ти
человек, в том числе председатель волревкома Позёмин И.А.. Затем было
проведено первое организационное собрание, на котором избрали волостной
комитет РКП/б/, под председательством Рагуля Александра Самуиловича и
двух членов, Позёмина И.А. и Клевакина.
По такому же сценарию проходили собрания и в других
волостях уезда. В Долговской волости записалось 12 человек, в
Косулинской - 8 человек, в Костылёвской - 11 человек. В Каминской
волости записалось 35 человек, в том числе одна женщина. Плохо подавали
заявления в члены РКП/б/ в раскольничьих деревнях уезда, так, в сёлах
Норильное, Бугровое не нашлось желающих, а в деревнях Растотурка и Язёво
было подано только по одному заявлению.
Первоначально волостное бюро РКП/б/ располагалось в
доме купца Моторина, но после того, как из дома купца Шахрина выехал
штаб одной из частей красной армии, волостное руководство большевиков и
комсомольцев переехало туда. После реорганизации, в 1922 году,
куртамышского волостного исполкома в уездный, руководству большевиков из
дома Шахрина, пришлось переехать в дом Хрулевича. К этому времени
образовался и уездный комитет РКП/б/. Коммунистов уезда возглавил
сапожник из г.Верхнеуральска Г.П.Чернышов.
20 декабря 1920 года, в помощь ревкому был
восстановлен исполком Совета рабочих, крестьянских и красноармейских
депутатов.
Для борьбы с эпидемией тифа, свирепствовавшего в
Зауралье, в Куртамыше была создана чрезвычайная комиссия по борьбе с
тифом - «Чекатиф», председателем которой был назначен врач С.Я.Талызин.
Для изоляции и лечения больных было необходимо расширение существующей
больницы. Для этих целей для больницы было решено использовать
двухэтажный дом пивовара немца М.Л.Штейера, проживающего вдвоём с
дочерью. Не считаясь с его отказом, чекисты начали выселять семью
Штейера. Тогда он, заранее получивший германскую визу, сжёг свой дом
вместе с пивным заводом. Решением райревкома под заразное отделение был
выделен дом, бежавшего с белыми, купца А.Г.Молодкина.
В Куртамышском уезде в это время было много
неграмотных, так, например, в Долговской волости неграмотных было 2399
человек, в Закомалдинской - 3014 человек. Выполняя решение челябинского
губисполкома №57 от 21 мая 1921 года, согласно которому, все неграмотные
члены профсоюза под угрозой увольнения и предания суду должны были
немедленно записаться в школы грамоты, в уезде началась реорганизация
системы образования.
Из тюрьмы г.Челябинска вернулся освобождённый красной
армией член первого военно-революционного комитета В.А.Берёзкин, который
сообщил, что его товарищи Н.М.Гридин и Д.Я.Жильцов погибли во время
восстания в тюрьме.
Продолжались аресты куртамышан, активно выступавших
против советской власти. В начале мая 1920 года были преданы
куртамышкому суду бывшие бойцы добровольнического отряда Турлаков
Василий Иванович и Берёзкин Фрол Никифорович. В ходе судебного заседания
оба обвиняемых были оправданы и отпущены на свободу. Но 7 июня их снова
арестовали куртамышские чекисты и отправили в г.Челябинск, где по
приговору челябинского губчека их 5 ноября 1920 года расстреляли вместе
с богатым куртамышанином Мезенцевым Афанасием Фёдоровичем (имел 1000
десятин земли и паровую мельницу).
С 20 марта 1920 года в Куртамыше в помещении
бывшего магазина Скрябина начала выходить первая еженедельная газета
райкомов РКП/б/ и РКСМ «Голос крестьянина и рабочего» тиражом в одну
тысячу экземпляров. С мая 1921 года газета получила новое название
«Роста». Редактором второй газеты был Жеглов, помощником Саустин. Для
разъяснения политики партии и правительства в Народном доме ежедневно
организовывали «Устную газету».
14 июля 1922 г. решением ревкома за №80/С
предлагалось всем председателям волисполкомов Куртамышского уезда
«…немедленно изъять из церквей все денежные знаки; николаевские,
керенки, колчаковские, серебренные и медные, не имеющие хождения в
пределах РСФСР». Куртамышскими чекистами во главе с Агалаковым А.С. у
населения и церквей насильно изымались деньги (не только царские,
"керенки" и колчаковские, но и советские), а также изделия из золота и
серебра.
Но основная задача в деятельности ревкомов Зауралья
на ближайший год была поставлена приказом №7 челябинского ревкома через
три дня после прихода красных в Куртамыш. Согласно этого приказа до 1
сентября 1919 г всем волостным ревкомам доводились нормы обязательной
поставки хлеба по продразвёрстке в Центр.
Куртамышская - 5500 пуд. Долговская
- 16800 пуд.
Нижнёвская - 4900 пуд. Закомалдинская
- 4800 пуд.
Обанинская - 5100 пуд.
Каминская - 12000 пуд.
Берёзовская - 6300 пуд. Костылёвская
- 6100 пуд.
И это было только начало. Начальником продотряда в
уезде был назначен большевик И.А.Курочкин. В помощь этому отряду в конце
декабря 1919 года в каждой деревне были избраны комитеты бедноты. В
Куртамыше его возглавлял В.Тетенёв. Основной задачей комбедам ставилось
изъятие продовольственных запасов у состоятельных крестьян. Однако на
деле у крестьян отбирали и самое необходимое, оставляя многие семьи
голодать. Часть изъятого передавалось с целью поощрения самим комбедам.
Деятельность комбедов вылилась в откровенные грабежи, мародёрство и
вызвала в ближайшем будущем яростное сопротивление со стороны крестьян.
Организация комбедов проводилась поспешно, и
зачастую туда попадали крестьяне, не отвечающие требованиям большевиков.
Как пишет один из первых руководителей волостного комитета РКП/б/: «…при
возникновении вопроса на проводимых сельских собраниях, о работе
комитетов бедноты, крестьяне тычут нам в глаза, этот с себя последние
штаны пропивает, этот занимается шинкарством, этот только в карты
играет, а не работает, а этот земли имеет не мало, а обрабатывать её
лень, лежит как байбак, а здоров как бык, и возразить нам нечем.
Начинали думать о замене, а лучших не находилось».
Население прятало хлеб и скот, требовало взамен
изъятого, промышленные товары. Так, например, в деревне Жуково скрывали
хлеб и скот сначала от белых, а потом и от красных в лесу, за несколько
вёрст от деревни.
Продразвёрстка явилась основной причиной вооружённых
выступлений недовольного крестьянства и массовой гибели от голода в 1922
году.
Крестьянское
повстанческое движение в Куртамышском уезде в 1921 году
20
июля 1920 года Ленин пописал декрет №171 «Об изъятии хлебных излишков в
Сибири», в котором в порядке боевого приказа постановил: «1.Обязать
крестьянство Сибири немедленно приступить к обмолоту и сдаче всех
свободных излишков хлеба урожая прошлых лет с доставлением их на станции
железных дорог. 2….В случае необходимости население привлекается к
обмолоту в порядке трудовой повинности…. 3.Виновных в уклонении обмолота
и сдаче излишков граждан, ровно, как и всех допустивших это уклонение
ответственных представителей власти, карать конфискацией имущества и
заключением в концентрационные лагеря, как изменников делу
рабоче-крестьянской революции». Этим же
декретом предписывалось направить для продовольственной работы в Сибирь
6 тыс. рабочих, объединённых в продотряды и для помощи им 20 тыс.
человек, голодающих крестьян и рабочих, сформировав из них уборочные
дружины.
Уже к концу лета сельскохозяйственная политика
государства, выражающаяся в основном политикой «продовольственного
щупа», заставила усомниться зауральских крестьян в правильности
проводимых через Советы большевистских решений.
Заканчивающаяся на окраинах России Гражданская
война, вызвала увеличение потока демобилизованных красноармейцев в
зауральские деревни. Дома их нередко поджидало разочарование в идеях, за
которые они проливали свою и чужую кровь. «Приехали
к чему? К разбитому корыту. Хлеба нет, ни на питание, ни на семена, ни
на прокорм скотине, вот и похозяйствуй, всё коммунисты щупами
вычистили». Местные коммунисты, как могли,
старались пробудить сознательность среди крестьян, но в канун
надвигающегося голода «своя рубашка была ближе к телу».
Многие коммунисты понимали, что с такой политикой
в деревне они ходят «по лезвию ножа». Так, член коллегии Тюменского
губЧК писал в губком: «Крестьяне
не могут смириться с тем, что будут существовать на 2 фунта хлеба в
день, полагающихся по развёрстке…. Рассадниками контрреволюции являемся
мы сами».
Пренебрежение классовым интересам при проведении
продразвёрстки привело к тому, что кулак /зажиточный крестьянин/ не
отмежевался от середняка и бедноты, а наоборот, сблизился с ними. Вместо
того чтобы сдавать хлеб в развёрстку, кулаки ссужали его беднякам. От
самоуправств продотрядчиков страдала вся деревня, хлеб под чистую
выметали у всех. Общая беда нивелировала крестьян, сглаживала социальные
противоречия между ними
По Куртамышу начали ходить слухи о крестьянском
отряде в 500 человек, с 2 пулемётами, где-то в Курганском округе. 6
августа 1920 года особоуполномоченный Челябинского губисполкома, бывший
горнорабочий Нижегородской губернии, П.И.Капустин, в своём приказе №1 к
населению Куртамышского уезда писал:
«В целях пресечения ложных слухов, исходящих от колчаковских
наследников, приказываю, …немедленно задерживать и арестовывать лиц,
заподозренных в распространении ложных слухов, для привлечения их к
суровой ответственности по законам военного времени».
В канун мятежа на территории Зауралья по деревням
«ходило» немало эссеровской литературы. Особой популярностью у крестьян
пользовалась газета «Знамя труда». Чтобы иметь представление о
содержании и направленности этого издания, достаточно ознакомиться с
одной из статей этой газеты №3 от 1921 года. «Новая
коммунистическая буржуазия, вооружённая до зубов армией, чрезвычайной
тайной полицией, военно-полевым судом и наёмной прессой, захватив в свои
руки последние достояния трудящихся, взяла на себя обязательства и право
разделить наши крохи поровну и раздать их по справедливому…. Она досыта,
допьяна наделила только себя…. Добытое добро сгнаивается на станциях,
разграбляется и портиться на глазах крестьянства».
Непосредственным поводом
восстания явилось объявление в середине января 1921 года семенной
развёрстки и попытки её проведения на большей части Тюменской губ. и в
Курганском округе, а также вывоз взятого в счёт развёрстки хлеба с
внутренних ссыпных пунктов к линии железной дороги в целях последующей
отправки в центральную Россию.
Начавшись в северо-восточном районе Ишимского
уезда Тюменской губ., восстание в короткий срок охватило большинство
волостей Ишимского, Ялуторовского, Тобольского, Тюменского, Берёзовского
и Сургутского уездов Тюменской губ., Тарского, Тюралинского,
Петропавловского и Кокчетавского уездов Омской губ., восточные районы
Камышловского и Шадринского уездов Екатеринбургской губ.
О силе западносибирских мятежников и опасности
которую они предоставляли для коммунистического режима в России, можно
судить хотя бы потому, что в феврале 1921 года повстанцы на 3 недели
парализовали движение по обеим линиям Транссибирской железнодорожной
магистрали, а в период наибольшей активности захватили такие уездные
центры, как Тобольск, Кокчетав, Берёзов, Сургут и Каркаралинск, вели бои
за Ишим, угрожали Кургану и Ялуторовску. Город Петропавловск переходил
из рук в руки дважды.
На территории, охваченной восстанием, кроме
крестьян существовала ещё одна группа населения в большинстве которая
была изначально противником советской власти в принципе и её
коммунистической разновидности в том числе. Это казаки. Лишённые
коммунистическим режимом своего традиционного социального статуса и
привычного смысла существования, казаки приняли активное участие в
мятеже.
К концу января 1921года недовольство крестьян и
казаков в южных волостях Куртамышского уезда вылилось вначале в
стихийное, а потом и организованное сопротивление существующей власти.
На территории от станицы Кочердыкская до села Глядянское начал
действовать отряд под командованием вахмистра Землина и прапорщика
Рогожникова. Землину, как опытному солдату, у которого за плечами было
участие в качестве добровольца на русско-японской войне 1905 года и 1-я
мировая война, где он получил за храбрость солдатский крест, используя
для привлечения крестьян лозунг «За власть Советов, но без коммунистов»,
удалось без особого труда собрать довольно большой отряд. Другим его
лозунгом «Долой продразвёрстку». Идущие хлебные обозы в Курган повстанцы
направляли назад, заявляя при этом, что Землин отменил всякую
продразвёрстку и освободил хлебопашцев от сдачи хлеба большевикам.
Первыми жертвами повстанцев стали волостной
военком в дер.Плотниково, председатель волисполкома и председатель
волячейки РКП/б/ в дер.Нижняя Алабуга. Большая часть коммунистов
Затоболья переправились через Тобол и укрылись в с.Каминское. Каминские
же коммунисты во главе с председателем волисполкома Шевелёвым и
военкомом П.Г.Яковлевым вместо того, чтобы мобилизовать сочувствующих
Советской власти и оказать помощь соседям, бежали в Куртамыш.
Приказом № 9 от 19 февраля 1921 года Куртамышский
уезд был объявлен на военном положении. Воспрещались «…всякие
сборища, вечеринки и увеселения». Запрещалось
«…хождение, движение, а так же выезд из села
после 23.00 час.». Уком РКП/б/, во главе с
В.М.Внуковым, начал создавать из числа коммунистов и комсомольцев в
сёлах уезда части особого назначения /ЧОН/. Командиром куртамышского
батальона был назначен Д.П.Овечкин, командиром по строевой подготовке -
Ковригин, политруком - Куликов. В состав батальона входило 6 взводов,
расположенных во всех волостях. Днём бойцы были заняты на своей работе,
а к 19.00 час. все собирались в казармы, где проводились занятия. Одно
же отделение в это время назначалось караульным и находилось в боевой
готовности. С вечера на перекрёстках дорог выставлялись пикеты.
Под руководством адъютанта увоенкома Гуляева в
Звериноголовскую волость был отправлен отряд для помощи местным
коммунистам. Оружие для отряда пришлось собирать, винтовки в милиции
/начальник Веренкин Н.С./ и упродкоме /упродкомиссар Жаров/, а наганы у
коммунистов-владельцев. Патронов тоже было мало, сделали запрос в
Челябинск, а пока отряд выступил с тем, что есть. Вскоре патроны были
получены, подвезли и немного винтовок.
При всевозрастающем пламени мятежа, кроме чисто
военных, куртамышский ревком предпринял и предупредительные политические
меры. В феврале 1921 года в Куртамыше было расстреляно 11 человек (Жуков
Влас Еремеевич и ещё десять человек, содержащихся в Доме
предварительного заключения) из числа «бывших офицеров, кулаков,
укрывателей, заговорщиков и снабженцев бандитов». 27 февраля за подписью
секретаря укома РКП/б/ Внукова, по уезду было распространено секретное,
циркулярное письмо, в котором всем ячейкам в частности вменялось «…составлять
на всех кулаков, шептунов, подозрительный и вредный элемент списки».
Предусматривалось «…обратить
внимание на так называемую местную интеллигенцию - учителей, медицинский
персонал, писарей, засевших в исполкомах и военкоматах, и т.д.
Предупреждаем, что, может быть, придется в случае надобности по этим
спискам всех их временно изолировать от масс и брать заложниками».
Уже в начале марта, в станицах Звериноголовская,
Прорыв, Кочердык, Озёрное, Луговской, Усть-Уйской, расположенных по
линии Киркрая и Курганского округа, было арестовано и в качестве
заложников заключено в тюрьму более 200 человек. Согласно приказа №4 от
2 марта 1921 года уполномоченного по проведению военного положения,
уездного комиссара Матвеева, предполагалось за каждого убитого
коммуниста или советского работника, в тех станицах, где такое
произойдёт, расстреливать по десять заложников, взятых из этих станиц. В
своём приказе от 10 марта 1921 года, уже
председатель куртамышского ревкома,
П.И.Капустин призывал: «…всех
сознательных тружеников города и деревни к беспощадной борьбе с
шептунами и белогвардейскими элементами, стремящихся к подрыву Советской
власти».
С прибытием отряда ЧОН Гуляева в Зверинку, часть
неустойчивых сторонников Землина разъехалась по домам, а с остальными он
ушёл в другие станицы. Отряд Гуляева отправился за ним в погоню. Удалось
перехватить распоряжение Землина, в котором он указывает, что отряды ЧОН,
превосходящие по численности, гонятся за ним, хотя он в состоянии от них
быстро оторваться, но экипироваться на месте ему не дают, приходиться
петлять из посёлка в посёлок. И далее: «…в
Звериноголовской остались только местные коммунисты, это что-то около
полутора десятка, а у нас там остались «Бас» и «Гром», к ним по первому
сигналу могут примкнуть до пятидесяти человек, а при удаче и несколько
сот, момент, когда ЧОНовцы гонятся за мной, надо использовать,
приказываю накрыть Звериноголовскую врасплох, кого нужно уничтожить.
Если ЧОНовцы переключатся на вас, оттягивайте их, я это время использую
для увеличения своего отряда по казачьим посёлкам и станицам, не теряйте
с нами связи через тот же пункт».
Действительно часть
отряда Землина через Рожнёвку и Юговку ночью ворвалась в
ст.Звериноголовская, но натолкнулась на случайно заехавший туда
продотряд. В поднявшейся перестрелке, нападающие потеряли двух человек и
отступили снова в Юговскую волость.
Прибыв ночью в дер.Анненку, которая в то время
была центром волости, отряд Землина с помощью местных жителей начал
выявлять и уничтожать активистов и коммунистов. В этих сложных условиях
настоящий подвиг совершил волостной военком
Мартынюк. Когда очередь дошла до него, он, имея в доме винтовку и наган,
совместно с женой дал настоящий бой. Нападающие, потеряв несколько
человек убитыми и ранеными, отступили. После того, как дом был подожжён,
Мартынюк с женой и двумя малолетними детьми перебрался в саманные сени,
там, продолжая отстреливаться, они поливали детей водой и смачивали ею
себя. Но вот огонь подошёл вплотную, загорелись одежда, волосы, семья
Мартынюк уже прощалась с жизнью. Но на их счастье в это время ворвался
отряд красноармейцев, который выбил повстанцев из деревни Анненка. Всю
семью тут же поместили с ожогами в больницу, но волостного комиссара
медикам спасти не удалось.
Ряды Землина редели, боевой костяк был почти весь
выбит в стычках с отрядами ЧОНа, а вновь появившиеся в отряде крестьяне,
как правило, дальше своей деревни воевать не желали. «Пусть
всяк за себя воюет, чего за чужое село кровениться. Пусть ихние мужики и
воюют». В посёлки отряд уже не заходил,
скрывался на хуторах, заимках, полевых станах. Но окончательно
разгромить отряд Землина зимой не удалось.
В начале марта 1921 года, в деревню, где заночевал
Землин с остатком отряда, неожиданно ночью ворвались красноармейцы.
Землин и Рогожников, сумев вырваться, поскакали на своих конях на юг, к
«баям», где хотели пополнить ряды своих сторонников и начать всё с
начала. Но по пути конь Землина повредил ногу, и они были вынуждены
скрыться в рыбачьей землянке на берегу озера.
Вот как описывает последние часы жизни
руководителей мятежа председатель Берёзовского волостного ревкома
И.С.Черепанов: «В начале марта 1921 года нам
удалось уследить Землина и Рогожникова у небольшой деревни Острова, в
одной землянке, где жили муж с женой и мальчик 10 лет. Во время
перебежки бандиты нас заметили, и началась стрельба из землянки. Я дал
распоряжение своим продармейцам находиться под закрытием, и стали давать
ответы на выстрелы, т.к. знали, что здесь находятся бандиты. Через
некоторое время вышел человек из землянки, но выстрелом с какой-то
стороны был убит. Бандиты были хорошо вооружены и живыми их взять не
удалось. Когда стрельба прекратилась, из землянки выбежал мальчик и
крикнул, что дядьки убиты. Когда мы зашли в землянку, оказалось, что
враги были смертельно ранены, это были Землин и Рогожников. Землина я
лично знал. На двух подводах убитых увезли сначала в Берёзово, а потом и
в Куртамыш». Трупы Землина и Рогожникова
несколько дней лежали на площади Свободы для всеобщего обозрения.
После гибели Землина повстанческое движение в
уезде заметно пошло на спад, этому способствовало и обнародование
приказа от 6 апреля 1921 года о замене продразвёрстки продналогом. Да и
весна властно поманила крестьян к земле. Надо было пахать и сеять.
Говоря о причине поражения, следует отметить, что
большая часть крестьян не поддержали восстание, хотя многие им
симпатизировали. У кого-то не хватило мужества, кто-то считал
бессмысленным сопротивление, кто-то питал иллюзию, что произвол вершат
местные власти вопреки высшему начальству.
Очередной мерой устрашения недовольных Советской
властью, стал выход приказа №82 от 6 июня 1921 года, куртамышского
военкома Бораша, в котором население предупреждалось: «…Если
в какой-либо волости, селе, посёлке появятся вооружённые бандиты
дезертиров. Население их примет, то за это отвечает всё население
круговой порукой и трудовая рабоче-крестьянская рука не дрогнет перед
самыми решительными мерами».
Осенью, для предотвращения в будущем подобных
выступлений крестьян и казаков, согласно приказа ВЧК за №300 от 14
сентября 1921 года, в волостные центры Куртамышского уезда были
направлены выездные сессии ревтрибунала. Задачей этих «троек» было
судить «явно выраженных контрреволюционеров, ведущих агитацию против
Советской власти».
Вот что отмечал 26 ноября 1921
года проверяющий в своём донесении о состоянии дел в куртамышской
тюрьме. «На день проверки в арестантском доме находились арестованные:
·
Выездной сессией ревтрибунала
- 43 человека,
·
Политбюро
- 154 человека
·
Убгостом и Нарсудом
- 60 человек
·
Милицией
- 16 человек
В здании, рассчитанном на одновременное
содержание 150 человек, находилось - 273 арестованных. Политические и
уголовные находятся вместе. Отсутствует стенная изоляция в виде
одиночных камер для арестованных по чрезвычайно важным делам. В камерах
нет запоров и замков, что создаёт возможность общения в ночное время в
виду недостаточного внутреннего караула арестованных мужчин и женщин. В
окнах нет стекол, в т.ч. на первом этаже. Арестованные болеют и возможна
эпидемия. Арестованных продовольствием снабжают весьма плохо»
Голод
в Куртамышском уезде 1921 - 1922 годы
Голодные
1921 - 1921 годы, как правило, в Советской России было принято
отождествлять с неурожаями в этот период времени. Южное Зауралье, по
своим природно-климатическим параметрам, и до революции входило в зону
неустойчивого земледелия. Так, по наблюдениям, каждые четыре года из
десяти на этой территории являются неблагоприятными для созревания
злаковых культур. А в такие годы, как 1891, 1901, 1911, по словам
очевидцев, «хлеб серпом не жали, а дёргали
руками». Но массовой гибели людей от голода не
описывает ни один историк тех лет.
До революции крестьяне недостаток хлеба в рационе
могли восполнить другими высококалорийными продуктами. В Куртамышском
уезде, где по данным, даже в военный 1916 год, приходилось по 15,2
головы скота на одно хозяйство, крестьяне просто «сбрасывали» поголовье
до 30%. Тем самым они одновременно решали вопросы по обеспечению себя
мясными продуктами и по достойному фуражному рациону оставшейся скотине.
Другим существенным подспорьем для крестьян до
революции в трудные годы была работа в Куртамыше «Земельного общества».
Так, в засушливый 1911 год, из амбаров страхового фонда этого общества
на каждую душу мужского пола было бесплатно выдано по 20 пуд. зерна.
Чтобы неурожайный 1921 год превратился в голодный,
была ещё одна причина. Это насильственное изъятие у крестьян продуктов
питания и скота - продразвёрстка.
Этим ленинское правительство вынуждено было
заниматься сразу же после вытеснения с территории Урала и Зауралья
колчаковцев, поскольку у крестьян Европейской России изымать уже было
нечего. Вот выдержка из телеграммы председателя Совнаркома В.И.Ленина
Челябинскому губпродкому от 17 октября 1919 года: «…безоговорочно
сдать полностью все продукты, причитающиеся с них по развёрстке, не
сдавших немедленно арестовывать и препровождать для содержания в
губернскую тюрьму до исполнения развёрстки».
Основываясь на этой
телеграмме, местные власти издавали свои распоряжения по изъятию
продуктов и скота у крестьян. Выдержка из распоряжения Шадринского
упродкома от 21 октября 1919 года во все исполкомы и коммунистические
ячейки о проведении развёрстки скота: «…в
первую очередь должен быть изъят скот, согласно развёрстки, у самого
зажиточного населения и в последнюю - у бедняка».
23 марта 1920 года за
подписью Ленина идёт другая телеграмма, в которой, в частности, даются
указания: «…бросьте в предстоящую картофельную
кампанию продовольственные отряды и необходимые рабочие и партийные
силы, как для широкой агитации среди местного крестьянства, так и для
фактического сбора картофеля. В случае крайней необходимости и
сопротивления со стороны кулацких элементов не останавливайтесь и перед
мерами воздействия».
Начальником
куртамышского продотряда был назначен И.А.Курочкин, который со своими
бойцами зимой 1919-1920 года «выкачал» из крестьянских подворий не
только рыночный, но и семенной хлеб.
На первой уездной курганской партконференции было
сообщено, что за период с 23 февраля по 17 марта в уезде было собрано
хлеба по развёрстке 607287 пудов. К 1 августа это число увеличилось до
1997749 пудов, а к 1 октября - до 2169675 пудов. На 22 декабря 1920 года
на складах ссыпных пунктах Челябинской губернии находилось уже около
3400000 пудов хлеба, большая часть которого была на ссыпных пунктах
Лебяжьевского, Курганского, Мишкинского и Куртамышского
продовольственных районов.
4 января 1921 года предсовобороны Ленин направил в
Челябинск очередную телеграмму с приказом об отправке в течение месяца в
Центр 60 хлебных эшелонов, по 30 вагонов каждый. Это задание к 10
февраля в основном было выполнено.
Кроме хлеба изъятию подлежали и другие продукты
питания. Постановлением упродкома от 2 марта 1920 года все хозяйства
Куртамышского уезда облагались с каждой дойной коровы по 35 фунтов масла
в год. До 21 октября 1920 года из Кургана было отправлено в Центр масла
39 вагонов, сыра - 10 вагонов, яиц - 1013000 штук. Только за октябрь
1920 года на заготовительные пункты Кургана поступило 258 тыс.пудов
картофеля, 8650 пудов капусты и 2610 пудов прочих овощей. За октябрь
того же года на Курганский убойно-холодильный пункт, в счёт развёрстки,
поступило 10039 голов крупного рогатого скота. Все эти горы хлеба,
овощей и мяса для зауральских крестьян вовсе были не лишними, поскольку
1920 год на этой территории выдался частично неурожайным.
К середине лета 1921 года выяснилось, что с
десятины пашни будет намолочено хлеба в уезде примерно от 20-ти фунтов
до 2-х пудов. А это означало, что при средней урожайности пшеницы в
нормальные годы от 30 до 40 пудов с десятины, куртамышские крестьяне
останутся практически на целый год без хлеба.
18 июля 1921 года члены куртамышского уисполкома в
протоколе №6 записали: « Принимая во внимание,
что при взимании с 1920 года продразвёрстки по Куртамышскому уезду, был
выкачан весь хлеб от населения не только урожая 1920 года, но ряда
предшествующих лет, вследствие чего в настоящее время население
Куртамышского уезда положительно голодает и виды на урожай новых хлебов
совершенно плохие, …возбудить перед Центром ходатайство о сложении всех
видов продналога и тем предотвратить от возможных на почве голода
нежелательных последствий». А пока Центр плана
по продналогу не «сложил», местные власти решили «разбавлять» сдаваемое
зерно. В приказе №22, параграф 6, по земельному отделу исполкома
указывалось: «Всех
трудоспособных граждан обязать заготовить по одному пуду хлебосуррогата,
т.е. семян травы, которые без ущерба здоровью человека могут быть
примешиваемы к муке злаковых хлебов, как-то: лебеды, просянки, берёзки и
др. Суррогаты сдаются в местные многолавки».
Население уезда, с трудом пережив предыдущую голодную
зиму, ясно видело, что с такими видами на урожай, следующую зиму оно не
переживёт. Вот что доносил куртамышский уполномоченный в своих
донесениях от 30 июля 1921 года в Челябинский Губревком: «В
связи с катастрофическим положением продовольственного вопроса,
поведение крестьянского и рабочего населения возбуждённое, голодные
крестьяне и рабочие толпами обступают Упродком и Уисполком, с
требованием выдачи продовольствия. Голодающее население партиями бросает
детей в лесу, или же привозит в УОНО и Уисполком, а последние, не знают,
куда с ними деваться».
На фоне всеобщей бедноты, бытовые условия руководства
Куртамышского уезда, выглядело по-иному. Вот что пишет в своих
воспоминаниях участница Гражданской войны, комсомолка, член Становского
отряда ЧОН, А.Г.Паньшина, пришедшая в сентябре 1921 года в Куртамыш с
донесением. «…В укоме
был тов. Внуков /секретарь Куртамышского РКП/б/, председатель ревкома
П.И.Капустин оказался болен. Внуков привёл меня на квартиру к Капустину.
Просторную, хорошо обставленную квартиру Капустин занимал вдвоём с
женой. Во всём чувствовалось довольствие. На полу лежали мягкие
персидские ковры…».
Последствия неурожая и «работы»
продотрядов в Куртамышском уезде в полной мере начали сказываться с
февраля 1922 года. А именно, на это время приходятся первые умершие от
голода в деревнях Таволжанка, Сычёво, Обанино, Галкино. В с.Куртамыш
первый официально умерший от голода зафиксирован 5 марта - Перевалов
Иван, 77 лет. За ним, до конца лета 1922 года, в с.Куртамыш по этой
причине ушли из жизни ещё 247 коренных жителей.
Число жителей в 8 волостях Куртамышского
уезда, умерших в результате голода в 1922 году
Каминка - 201 чел. Закомалдино - 239
чел. Пологово - 127 чел.
Язёво - 48 Закоулово
- 94 Ярки - 125
Курмыши - 53 Грызаново
- 55 Бугровое - 262
Редуть - 312 Берёзово
- 40 Телегино - 18
Долговка - 68 Толстопятово
- 80 Ивановка - 14
Адамовка - 16 Верхнее
- 57 Сорокино - 34
Куричанка - 19 Пепелино
- 32 Сурово - 6
Фроловка - 39 Новоспасовка
- 11 Таволжанка - 264
Хмелёвка - 100 Жуково
- 29 Малетино - 101
Нижнее - 240 Сычёво
- 118 Ольховка - 40
Плоская - 54 Николка
- 65 Обанино - 176
Перевалово - 40 Кочарино
- 66 Берёзово - 100
Коновалово - 133 Константиновка -
42 Острова - 92
Черкасово - 64 Кислое
- 146 Калиновка - 90
Губаново - 32 Птичье
- 56 Романовка - 18
Озёрное - 332 Прорыв
- 355 Лопатино - 30
Донки - 100 Черноборье
- 127 Игнашино - 246
Белое - 89
В деревнях Косулинской волости от голода умерло 1088
человек.
Всего в волостях Куртамышского уезда по причине
голода ушло из жизни свыше 7500 человек. Столько же человек были
вынуждены покинуть Куртамышский уезд, уехав в поисках пропитания в
соседние губернии и в Сибирь. Порой вымирали целыми семьями. Так, только
в одной Каминской волости вымерло 142 двора. Тем, кому удавалось дожить
до лета 1922 года, зачастую умирали не от истощения, а от поноса и
дизентерии, т.к. для пропитания использовали траву, корни деревьев,
древесную кору, опилки, мох, белую глину, солому. Поедали кошек, собак,
выкапывали для употребления ранее павших животных.
Не хватало продуктов даже детям: в Куртамышском
Доме ребёнка от истощения в марте 1922 года умерло 32 ребёнка, а семи
организованных детских приютах в начале лета от поноса и дизентерии
умерло 282 подростка.
В результате голода численный состав жителей уезда
уменьшился на одну четверть.
До революции, в неурожайные годы, крестьяне для
пропитания в трудные годы забивали только мелкий домашний скот, но ни
когда для этих целей не трогали лошадей, поскольку без них было
невозможно качественно обработать свои земельные наделы. В результате
голода 1922 года, из 22 тыс. лошадей, оставшихся после Гражданской войны
и продразвёрстки, в Куртамышском уезде осталось не более 8,5 тысяч. Это
говорит о том, что никакой другой домашней живности в большинстве
крестьянских дворах не осталось.
Во многом искусственно
вызванный голод на долгое время подкосил у крестьян веру в
справедливость новой власти.
СВИНКИН АЛЕКСЕЙ
По
материалам сайта
http://www.kurtamysh.com/index.htm
следующая страница
на начало
раздела
фотоархив
краеведческий музей
достопримечательности района
|
|
|
